В рамках нашего проекта мы продолжаем исследовать криминальные страницы летописи Гомеля начала прошлого века. Сто лет назад императоры и генералы готовились к грядущей мировой войне, Ленин и Дзержинский – к мировой
революции, а аристократическая богема погружалась в сумрак декаданса, в мир поэтов-имажинистов, кокаина и проституток… Так всегда бывает на пороге великого перелома.
Конец бандерши
Проституция действительно является древнейшей профессией, поскольку публичные, «общинные» женщины зафиксированы этнографами уже у многих примитивных племен. У славян «блудные девки» также известны по древним письменным источникам. Но стоит отметить, что нехорошее слово на букву «б» и с мягким знаком на конце, которым в народе принято обозначать девиц срамного поведения, первоначально в древнерусском языке никакого ругательного значения не имело. В незапамятные времена оно означало всего лишь «неправду», «кривду».
В 1873 году через Гомель проходит Либаво-Роменская железная дорога. Наш город вступает в фазу бурного торгово-промышленного развития. Экономический рост повлек за собой расширение ресторанного, игорного, гостиничного и тому подобного бизнеса. В Гомеле открываются 20 отелей и гостиниц. «Савой», «Москва», «Варшава», «Марсель», «Бристоль», «Эрмитаж», «Золотой якорь» - все они манят своими огнями, ведь в некоторых уже даже имеется электричество!Встречаются и известные ныне названия – такие как «Континент» или «Европа».
К услугам посетителей и шикарные рестораны: «Одесса» с отдельными кабинетам на углу Троицкой и Могилевской, кофейня «Неаполь» на углу Троицкой и Румянцевской, трактиры Соболевского или Гродской на Замковой и многое другое.
В Гомеле много холостяков – сельские парни, приехавшие работать в Главных мастерских Либаво-Роменской дороги, солдаты и офицеры 160-го пехотного Абхазского полка, приезжие торговые агенты и коммивояжеры. Соответственно, в обществе развивающегося капитализма, дабы удовлетворить высокий спрос на женскую ласку, предприимчивые дельцы формируют и предложение. Историю одного из таких сохранили документы, которые обнаружила в архиве заведующая отделом государственного историко-культурного учреждения «Гомельский дворцово-парковый ансамбль» Анна Кузьмич.
В начале прошлого века гомельские власти, ввиду чрезвычайно расплодившихся в городе домов терпимости, принимают решение об их выселении из центра на окраины. Однако в список отселяемых почему-то не попадает содержательница крупного публичного дома Ф. То ли удачливая бандерша оказывала особое внимание городскому полицмейстеру, то ли еще что, но ее «девочки» продолжают исправно работать в наиболее фешенебельных городских кварталах. Именно к ним «в номера» теперь и хлынула большая часть состоятельных клиентов. «Серьезные люди» уходят к ней от других «мамок», поскольку чистая публика не очень желала тягаться в бордели на рабочие окраины. Понятное дело, у конкурентов это добрых чувств не вызывало, и однажды ночью привилегированная бандерша Ф. была найдена в своем доме мертвой. Полиции так и не удалось раскрыть это убийство, но наиболее вероятная версия, естественно, – месть коллег по секс-индустрии…
Загрязнение мест общественного пользования
Любопытно, что в царской России проституция была легализована. Несмотря на насаждавшуюся в обществе официальную церковную мораль, предполагалось, что и жрицы любви могут быть ему чем-то полезны. Проститутки подлежали ведению Департамента полиции, и после прохождения регулярных медосмотров они получали «желтый билет». Несмотря на эти меры, каждая вторая публичная женщина страдала венерическими заболеваниями. Меры диагностики были еще далеки от совершенства, представления о профилактике того слабее…
Наш регион в то время отличали весьма высокие показатели по венерическим заболеваниям. Особенно свирепствовал сифилис – тогда, до наступления эры антибиотиков, практически неизлечимый. Хотя гомельские газеты и были забиты рекламой врачей-венерологов. «Доктор медицины Шульман излечивает сифилис, триппер, бессилие по новейшим способам медицины», – писала одна из газет в декабре 1909 года. Здесь же предлагалась брошюра, сообщающая, что «мужское бессилие, нервные болезни, онанизм и его последствия, общая слабость и пр. излечимы», а одновременно размещалось объявление: «Француженка, недавно прибывшая из Швейцарии, дает уроки у себя на дому. Справляться: улица барона Нолькена, дом Хорошунова, квартира д-ра Сарошкова».
В то время, не хуже чем сейчас, был налажен и пресловутый трафик сексуального рабства. В той же газете в заметке «Эксплуатация белых рабынь» сообщалось о существовании в Лодзи тайного «бюро» по похищению гимназисток с целью их последующего вывоза в Аргентину.
Царская полиция отличалась изрядным мздоимством, но строго стояла на страже сословного деления общества и не допускала «низших» его представителей в те места, куда вход был разрешен лишь их «благородиям» и «превосходительствам»
. Так, если солдатам не разрешалось гулять по скверам, то рабочим-малярам и проституткам вообще запрещалось ходить по тротуарам!В связи с этим уместно привести анекдот того времени:
«Маляр шел по улице. Из окна выглянула совершенно голая девица и стала зазывать его к себе. Почтенный отец семейства не выдержал такого бесстыдства и мазнул по альковному месту малярной кистью. Проститутка подала на него в суд. Дело маляра разбирали присяжные и осудили ревнителя нравственности по статье… «За загрязнение мест общественного пользования».
Голод – не сутенер…
Начало Первой мировой войны, повлекшее за собой социальный хаос, спровоцировало и беспорядок сексуальный. Миллионы мужчин, призванных в царскую армию и оторванных от семей, стали пополнять еще и армию посетителей домов терпимости. Вензаболевания распространяются подобно эпидемии, сифилисом болеет уже несколько миллионов человек. Гомель стал крупной тыловой базой Западного фронта, здесь только в одном пересыльном пункте в бывших казармах Абхазского полка(ныне – ф-ка «Труд»)скапливалось по нескольку десятков тысяч военнослужащих. Характерно, что во время восстания на Гомельской «пересылке» в январе 1916 года, когда сознательные солдаты, казаки и матросы боролись за мир и против начальничьего беспредела, немало их товарищей устремилось в притоны соседнего района «Кавказ» за запрещенным спиртным и «шмарами».
Кадры местных проституток в период империалистической войны пополняются и девушками из «Беженских бараков» в районе современного Центрального рынка, где в условиях нищеты проживало насильственно эвакуированное из Польши и Западной Беларуси население. Здесь женщин на панель толкали уже не коварные сутенеры или собственная распущенность, а голод и необходимость хоть чем-то накормить детей…
Следует отметить, что профессия проститутки в дореволюционной России являлась одной из официально внесенных в реестр специальностей, по которым разрешалось работать женщинам. Но если проституция была легализована, то вот на государственную службу брать их не дозволялось. Как не было для них предусмотрено самодержавным государством и высшего образования, и права по собственному желанию развестись с мужем. Даже если «благоверный» принес в дом что-то «неблагоприобретенное» из того же борделя… Октябрьская революция провозгласила полное гражданское и социальное равноправие женщин, но его реализация в условиях гражданской войны и послевоенной разрухи проходила весьма непросто. Реставрация рыночных отношений при НЭПе подняла новую волну продажной любви…
«Женщина, хватит на заводе околачиваться, проституцияи приятней, и лучше оплачивается…»
Так издевательски подписывает один современный художник-постмодернист свои плакаты, стилизованные под «Окна РОСТА» 20-х годов. До Маяковского ему, правда, весьма далеко. Кстати, великий пролетарский поэт также посвящал свои строки означенной теме: «По скверам, где харкает туберкулез, где б…ь с хулиганом да сифилис…»
В Гомеле местом фланирования девушек полусвета так же был городской сквер. В статье «Надо бороться с проституцией» 1923 года читаем: «Знаменитый бульвар на Советской улице, где сновали проститутки, зазывая прохожих. Гомельчане называли бульвар «панелем»…». Впрочем, найти дешевые приключения можно было не только «на сквере»…
«Минская и Вокзальная улицы центром проституции как были, так и остались», – пишет рабочий корреспондент в другом материале. – С наступлением вечера, чуть начинает темнеть, появляются «они», размалеванные, разукрашенные и разодетые. Дергают первого встречного мужчину, не дают проходу, зазывают к себе. Воздух насыщен отвратительными ругательствами, куплей и продажей женского тела. Это только под вечер. А часов в 12… В 1 час ночи… Сплошная клоака…Жутко и страшно… Где-то вдали слышен какой-то надломленный плач, кто-то воет… Мимо тебя вереницей шмыгают, покачиваясь, пьяные проститутки… Пахнет самогоном, тебя толкают, в толпе с тревогой отшатываешься от каждого встречного…
Пугливо поворачиваешь обратно по Вокзальной и спешишь выбраться, через Красноармейскую, поскорее из этого лабиринта узких, пропитанных грязными пороками улиц. Бежать, бежать без оглядки, а позади тебя в гулкой ночной тишине доносится фраза:
– Проходи, шмара, я тебе не пара!»
Проституция в Советской Республике запрещена, но в Гомеле с началом НЭПа расцветают тайные притоны и сводничество. По данным того времени, проституция несет 80% венерических болезней. И с ней начинается борьба. Железной рукой «диктатуры пролетариата». В кафешантане «Эльдорадо» в парке Луначарского нэпманы и бармен вовлекают в торговлю телом безработных женщин – их быстро берут «на калган». Однако рабочая власть в Гомеле при этом подчеркивает, что «борьба с проституцией – это не борьба с проститутками, ибо их, в большинстве случаев, в море разврата толкнула нужда. Надо искоренить нужду. Надо стараться не отнимать последних крох у женщины-работницы».
Гомельский Совет рабочих депутатов требует «крайней осторожности при сокращении женщин». Женщинам обеспечивается отдельная охрана труда, в профсоюзах для этого создаются женские отделы. Отделом труда Гомельского горисполкома рекомендовано устраивать на работу женщин в первую очередь, предоставляя им общежитие. Одновременно организуется доступ к бесплатному медицинскому лечению, ведется просветительная работа, в том числе и среди детей-подростков, «так как венерические болезни и разврат имеются и среди них». В гомельских школах II ступени и вечерних школах для рабочей молодежи вводятся занятия по половой гигиене.
Профилактические меры и социалистическое возрождение общества дали свои результаты. В 30-х годах проституция, как массовое явление, в СССР была искоренена.
Юрий Глушаков,
историк
При копировании материалов ссылка на сайт обязательна.
Просмотров: 970
