Гомель-1919: "Скидывай сапоги, власть меняется!"
Первое освобождение нашего города от немецких вой-ск произошло 92 года назад, в январе 1919-го. В отличие от событий Великой Отечественной войны, история этой оккупации гораздо менее известна широкому кругу. Хотя и
этот период был насыщен трагическими событиями и примерами драматической борьбы наших земляков с оккупантами и их пособниками…
«ЗАКРЫВАЙТЕ ЭТАЖИ, НЫНЧЕ БУДУТ ГРАБЕЖИ…»
В марте 1919 года Гомель был захвачен армией немецкого императора. Перед этим органы Советской власти, оставшиеся без реальной поддержки воинских формирований, спешно покинули город. На его улицах тут же начался хаос и разгул бандитизма. И только вошедший в город отряд матросов, как тогда писали, «товарища Берзина» на время установил в Гомеле «революционной порядок». Что-что, а это свое дело лихая морская братва, обвешанная ручными гранатами и подпоясанная пулеметными лентами, знала туго… Но с уходом «морского ОМОНа» в городе снова вспыхнули погромы. Поэтому многие жители, уставшие от беспредела, ждали прихода любой твердой власти как избавления от царившего беспорядка.
Как же вела себя германская армия в ту первую оккупацию?Так же, как и 22 года спустя, в 1941-м?Нет, разница, конечно, была. Тогда немцы пытались выглядеть «демократами» и даже разрешили выборы в Городскую Думу. Правда, к голосованию допустили только состоятельную публику. Она же, эта зажиточная прослойка, вновь заполнила самые «крутые» гомельские заведения. Такие, например, как ресторан «Медведь» на улице Румянцевской, принадлежавший Ф.П. Васильеву. Или заведение Цетлина «Одесса» на углу Троицкой(Крестьянской)и Могилевской(Кирова). Это притом, что большинство населения едва сводило концы с концами из-за бешеной инфляции. Кстати, и ранее(при большевиках)все эти увеселительные заведения, а также частная торговля и предпринимательство, имели место в Гомеле…
А вот имение и дворец княгини Ирины Паскевич были национализированы еще при Керенском. 
Такая же участь постигла и владения многих других помещиков. Так вот, германская императорская армия, заняв Беларусь и Украину, вернула Паскевичам и другим аристократам все отобранное ранее имущество. Жителей, не желающих уступать землю бывшим «панам» и отдавать свой урожай в немецкий «фатерлянд», интервенты били шомполами и сажали в концлагеря...
Вместе с немцами в город вошли украинские войска – гайдамаки. В скором времени германское командование и его ставленник гетман Скоропадский объявили Гомель, вместе со всем белорусским Полесьем, неделимой частью «Украинской державы». Гомельским «повитовым»(уездным)старостой был назначен крупный землевладелец Е.Н.Стош. Его дом с табличкой «Дом уездного предводителя дворянства конца XIX – начала XX веков» еще и сейчас можно увидеть на улице Пролетарской. Аналогии с ильфо-петровским Кисой Воробьяниновым возникают автоматически, но проводить параллели не стоит.
Тут же в Гомеле началось усиленное насаждение «украинства». Вынужденные вести все делопроизводство на «украiнськой мове» клерки просто за голову хватались. Язык у наших соседей, конечно, красивый. Но насильственное его насаждение вызывало лишь раздражение и неприятие…
Новые гетмановские власти и их полиция – «варта», набранная из старых полицейских, оказались невероятно коррумпированными. В городе махровым цветом расцвела контрабанда, спекуляция и проституция. Последней вынуждены были заниматься, иногда просто с голодухи, и женщины-беженки из «беженских бараков» в районе нынешнего Центрального рынка. Гомельские газеты того времени прямо пестрят объявлениями с рекламой услуг врачей-венерологов. Эскулапы обещают, зачастую безосновательно, вылечить тяжелые болезни, полученные «от удовольствия». Они распространялись в городе как эпидемия. И наряду с «болезнями бедных» – тифом, педикулезом, туберкулезом – выкашивали тогда целые семьи…
Совершенно невероятные формы и размах принимает преступность и бандитизм. Квартиры богатых горожан вооруженные налетчики «бомбили» методически и целенаправленно, днем и ночью. Складывалось впечатление, что наводчиками работают служащие «варты». Они же и «крышуют» бандитов. Так, незадолго до Нового года, в декабре 1918-го, два десятка бандитов ворвались в привокзальную гостиницу «Брюссель», принадлежавшую некому Д.Б.Гозу, и преспокойно грабили ее до 5 часов утра…
Понятное дело, ненависть населения к оккупационному режиму и гетмановским властям возрастала с каждым днем…
ЭКСПРОПРИАТОРЫ ИЗ «МОНАСТЫРЬКА»
Сразу же после того, как немцы заняли Гомель, в подполье был образован повстанческий революционный комитет. В него вошли представители всех социалистических партий, стоявших на платформе Советской власти – коммунисты-большевики, анархо-коммунисты, левые эсеры и даже профсоюзники. Большевики были вынуждены блокироваться со всеми боевыми элементами, потому что первоначально желающих работать в подполье было не очень много. Например, один студент, завзятый марксист, на первом заседании ревкома много говорил, но к конкретным действиям переходить отказался. Так как, по его словам, «был сильно занят изучением «Капитала». Поэтому подпольный комитет в своей работе использовал людей разных – даже контрабандистов, перевозивших через кордон оружие и литературу, девушек, работавших машинистками в немецкой комендатуре и т.д.
Не удовольствия ради, а пользы дела для один из подпольщиков – будущий чекист Николай Катерли – закрутил роман с секретаршей гетманской «варты». Благодаря этим рандеву ревком всегда был в курсе планов вражеской контрразведки…
В июле 1918 года в Гомеле началась забастовка железнодорожников. Немцы долго не могли ее сломать, и поэтому просто оцепили Залинейный район и начали «зачистку» – массовую облаву. Во двор пожарной части было согнано порядка 2000 арестованных!Наиболее активных стачечников отправили… в Брестскую крепость. Там тогда находился концлагерь. Нагрянул немецкий патруль и в дом к члену боевого отряда стачкома – рабочему Саранчуку. Именно у него хранилось оружие и взрывчатка. Но предусмотрительная и расторопная жена успела перепрятать это все на «плану» – на огороде. Оказался не лыком шит и сам подпольщик, догадавшийся укрыться в густой кроне груши. Немцы – народ педантичный, но рациональный, им и в голову не пришло искать «большевика» на раскидистых ветвях дерева. На нем парень из «Залинии» просидел несколько часов, тем самым избежав немецкой расстрельной команды…
Случались и курьезы иного рода. «Ребята из Монастырька» умудрились украсть у ревкома 2 пулемета. Повстанцам пришлось самим захватить кое-кого из «подозреваемых». После чего грозное оружие гражданской войны было возвращено.
«БУМБАРАШ» НАЧИНАЛСЯ В ГОМЕЛЕ?
Гомельские подпольщики – Василий Селиванов, Ефим Майзлин, Моисеенко, Саранчук и другие – провели немало дерзких боевых операций. Например, они бросили бомбу в сыскное отделение «варты» и умчались на лихаче-извозчике. Ими же была подожжена немецкая казарма, проводились диверсии на железной дороге, подрывы мостов, разоружения немецких солдат и гайдамаков. Случалось, под маркой «авторитетных» боевиков ревкома пытались работать и обычные уголовники. Якобы от имени подпольного комитета, они являлись к представителям гомельской буржуазии и, размахивая наганами, требовали денег на продолжение «борьбы».
Многие, наверное, смотрели советский фильм о гражданской вой-не «Бумбараш» с Валерием Золотухиным в главной роли. Но не все знают, что режиссер картины А.А. Народицкий – наш земляк, гомельчанин, непосредственный очевидец и участник событий 1919 года в Гомеле. Многие и комичные, и трагичные эпизоды этого фильма взяты из реальной жизни, в том числе – нашего Гомеля. Так что бумбарашевская фраза: «Яшка революцию сделал – бомбу кинул», – вполне могла принадлежать кому-нибудь из вышеупомянутых экспроприаторов из «Монастырька» или «Америки».
Летом 1919 года в запутанных переулках знаменитого «Кагального Рва»(остатки которого еще сохранились по улице Пролетарской)прошел съезд повстанцев. Полиция всегда боялась здесь появляться. На съезде было решено поднять в августе восстание и своими силами освободить Гомельщину. К сожалению, восстание не удалось. Только Речицкий партизанский отряд во главе с эсером Смотренко на время выбил из Горваля немецкий гарнизон. В отместку немецкие военные власти провели публичные казни в Речице и в Горвале. Часть гомельских партизан была вынуждена отойти за советскую границу и влиться в повстанческую дивизию Николая Щорса, про которого потом снимали фильмы и слагали песни. Но и гомельские подпольщики не собирались зарывать топор войны. Тем более, что история уже отсчитывала последние часы гетманской власти и немецкой оккупации.
«СИДИТ НЕМЕЦ, ПЬЕТ КАКАВУ…»
В ноябре 1918-го Германия и ее союзники потерпели поражение в первой мировой войне. Имперская армия начала эвакуироваться с захваченной территории, бросив своего «друга» Павла Скоропадского на произвол судьбы. Агония гетмановского режима в Киеве замечательно показана офицером его армии Михаилом Булгаковым в романе «Белая гвардия». Примерно то же происходило и в Гомеле. Но с нашим, местным колоритом…
Находившиеся в городе добровольческие офицерские дружины были полностью деморализованы. Дело в том, что им еще и не выплатили обещанное жалование, а господа офицеры, привыкшие к светской жизни, залезли в долги. И один раз едва не разгромили местное воинское присутствие, явившись к его начальнику с сакраментальным вопросом: «Командир, когда же мы будем делить наши деньги?»
Тут же, под шумок, разразилась война между гомельскими газетами. Закрытое гетмановцами издание «Полесье» обвинило редактора «Гомельской копейки» А.Миляева в том, что именно он приложил к этому руку. Артур Миляев, в свою очередь, на страницах газеты «Гомельская жизнь» требовал оградить его от клеветы. К слову, этот незаурядный персонаж, вечно находившийся в центре всевозможных скандалов, доводится прадедушкой певцу Александру Розенбауму…
Тогда, в один морозный зимний вечер, боевые дружины подпольного ревкома, вооруженные только револьверами, просто взяли и захватили Гомель в свои руки. Повстанцы знали, где всегда можно найти гетмановских офицеров – в кафешантанах и ресторациях. В переполненные заведения на Замковой и Румянцевской врывались боевые группы и отдавали команду: «Немцам сидеть на месте, остальным – руки вверх!» Немая сцена… Немцев не трогали, соблюдая соглашение, заключенное с их солдатским Советом. Начальника сыскной полиции И.И. Пушкарева, пытавшегося скрыться, задержали на вокзале. Однако германское командование вероломно нарушило то самое соглашение и, в свою очередь, арестовало повстанческий ревком.
Кто же решил исход борьбы за Гомель?Железная дорога. Ее рабочие вновь объявили забастовку, что для немецких солдат, мечтавших поскорее укатить домой к своим «фройлен», стало ударом ниже пояса. Немецкий Совет вновь освободил всех арестованных и… устроил банкет с вчерашними подпольщиками и командирами Красной Армии. 14 января 1919 года немецкие части покинули город. По некоторым данным, вместе с ними пришлось временно оставить город и княгине Ирине Паскевич. Гайдамаки разбежались сами. Оккупация закончилась.
ВЫСТРЕЛ ИЗ ПРОШЛОГО
Не так давно те покрытые пылью истории события получили неожиданное продолжение. Несколько лет назад из Москвы в Гомель приехал его бывший уроженец, который… расследовал убийство своего деда. Оно произошло в январе 1919-го, когда последние составы с немецкими солдатами покидали нашу землю. Вот из такого эшелона какой-то кайзеровский отморозок и выстрелил из «маузера», видать, на потеху гогочущим товарищам, по одиноко стоящему железнодорожнику. Смертельно раненный рабочий, отец многодетной семьи, скончался в железнодорожной больнице, что была на улице Пушкина.
Его внук, жаждущий восстановления справедливости, упорно работал в архивах и музеях. Он поднял все материалы и установил имена командиров и номера всех частей ландвера, баварских гусар и саксонских улан, когда-либо стоявших в Гомеле. После чего, имея на руках весомую доказательную базу, подал судебный иск на государство ФРГ и выиграл его!Федеральный суд учел представленные документы и тот факт, что после 14 января 1919 года между Германией и нашей стороной было подписано мирное соглашение. Следовательно, произошедший трагический инцидент являлся уголовно наказуемым преступлением. По современной юридической квалификации – «умышленным убийством из хулиганских побуждений». За гибель деда потомок получил денежную компенсацию. Пускай и в такой форме, но справедливость восторжествовала. А помогли в этом – принципиальность и доскональное знание истории. Чего и вам желаю, дорогие читатели!
Юрий Глушаков, историк
[email protected]